Царство медное - Страница 3

Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.

Чем дальше продвигались люди, тем сильнее менялся окружающий пейзаж: реальный мир отступал, обращался в бегство с каждым новым шагом вглубь зараженного леса. Стволы сосен становились бурыми, рыжела и хвоя, отчего воздух вокруг казался налитым медью, а льющийся с вышины свет, того и гляди, зазвенит, подобно струнам арфы.

– Мертвый лес, – нарушил молчание обычно разговорчивый Савелий. – Я слышал про него от дедов. Слишком много здесь осело радиоактивной пыли. Говорят, он светится по ночам…

– Это всего лишь взаимодействие ферментов с радиоактивными частицами, – обронил Виктор. – Думал, подобные леса давно снесли бульдозерами и захоронили.

– Везде, но не здесь, – ответил ему Монгол. – Конечно, зачистку планировали провести и в здешних местах, если бы…

– Говорят, – перебил его Савелий, – много лет назад эти твари чуть не прорвались через восточную границу. Помните про осаду в Волноречье?

Виктор помнил еще из курса истории то ли за седьмой, то ли за восьмой класс. Правда, вместо мифических монстров нападающих представляли в виде каких-то диких северных племен, которые просто устали от вечного холода и недоедания, а потому искали лучшей доли.

Теория была хороша всем, кроме одного пункта – вряд ли у диких племен были вертолеты. Но эту досадную мелочь тоже объясняли то ли играми правительства, то ли вмешательством черных археологов, и, в сущности, какая разница, откуда и зачем над Волноречьем взялись вертолеты? Атака была отбита, и это событие так и осталось где-то между доказанным историческим фактом и легендой.

Виктор так и хотел сказать об этом Савелию, как вдруг лес расступился, и перед взорами экспедиторов появилась конечная цель их путешествия.

У Виктора захватило дух и, кажется, закружилась голова, когда он поднял лицо, пытаясь рассмотреть вершину этого исполинского сооружения. Но изъеденные коррозией и отшлифованные ветрами стены уходили ввысь, и ввысь, и ввысь, на недосягаемую высоту, выше верхушек сосен, так что у Виктора вскоре защипало глаза, и он зажмурился и ухватился за руку стоящей рядом женщины, стараясь удержать равновесие.

– Не смотри, – запоздало сказала она.

– Я никогда не видел… ничего подобного, – виновато пробормотал Виктор.

Это походило на гигантское веретено, установленное прямо посреди леса. Стены сооружения имели красно-бурый оттенок, где-то пустыми глазницами зияли выщерблины и проемы, и было сложно определить, являлись они частью архитектуры или же были созданы стараниями матушки-природы.

– Почему же никто не обнаружил эту махину раньше? – спросил Савелий.

– Может, потому, что до севера еще не дошли руки, – ответил ему Монгол. – А, может, потому, что цитадель удачно маскируется под выбранную местность. Что скажете, профессор?

Виктор развел руками.

– Это действительно похоже на улей, – признался он. – Но я до последнего буду утверждать, что это дело рук человека, и только его. Видите? Там, сбоку.

Он указал на стену исполинского творения, где под слоем ржавчины отчетливо угадывалась широкая ровная трещина, отходившая от земли на полторы сажени в высоту и, преломившись, шла уже параллельно плоскости, теряясь дальше в хлопьях грязи и рыжего налета.

– Видите? – повторил Виктор. – Евклидова геометрия. Природа не терпит прямых углов. Мне думается, это дверь.

– Тебе лучше остаться здесь, – сказал Монгол штурману. – Никто не знает, что случится дальше. Здесь пока еще безопасно и можно будет легко вызвать помощь.

Савелий кивнул: он не слишком рвался посетить неприветливое место.

Ближе к цитадели земля стала тверже, ровнее. Нагнувшись, Монгол внимательно осмотрел чистый от снега и хвои участок.

– Бетон, – прокомментировал он.

На душе Виктора почему-то стало легче. Каким бы зловещим не казался радиоактивный лес, каким бы внушительным не было чуждое сооружение, знание, что все это сделано руками человека, воодушевило экспедиторов. Страх отступил и не проявился даже тогда, когда люди подошли к основанию веретена. Вблизи стена уже не казалась такой прямой и ровной. На самом деле, она была испещрена многочисленными наростами, выщерблинами, а то, что издалека люди приняли за прямую полосу щели, оказалось чем-то вроде широкой трубы, состоящей из множества сочленений, но можно было только догадываться, чем это являлось раньше и для чего предназначалось. Тем не менее, просунув пальцы под трубу, Монгол действительно нащупал пустоту и предположил, что это не труба, а своеобразная перемычка дверной коробки, либо наличник, служащий элементом декора.

Пока Монгол возился у стены, отыскивая дверь, Мириам сошла с бетонной полосы и взяла пробу грунта. И Виктор понял, почему именно ее отправили в это путешествие – за все время женщина не высказала ни слова недовольства и не показала ни тени страха перед неизвестностью.

– Ага! Нашел! – послышался ликующий возглас.

Монгол нажал часть трубы, и она отошла в сторону, открыв небольшое прямоугольное углубление. На мгновение Виктор засомневался в успехе предприятия. Он читал, что двери южных фортов открывались с помощью цифрового кода, но вместо множества кнопок на панели красовалось только две. Наверное, когда-то они были выкрашены в соответствующие цвета, теперь же обе представляли собой бесформенные куски ржавчины.

Не мудрствуя лукаво, Монгол нажал сразу обе. Верхняя застопорилась и не хотела уходить в паз, зато нижняя после секундной задержки вошла, как по маслу.

О том, что Монгол угадал, возвестило длинное и визгливое шипение, как бывает, когда от станции отходит тепловоз.